amtaran

Вы встречаете конец длинного дня в своей квартире в начале 2040-х годов. Вы хорошо поработали и решаете передохнуть. «Время фильмов!», говорите вы. Дом отвечает на ваши позывы. Стол распадается на сотни крошечных частей, которые заползают под вас и принимают форму кресла. Экран компьютера, за которым вы работали, растекается по стене и превращается в плоскую проекцию. Вы расслабляетесь в кресле и через несколько секунд уже смотрите фильм в домашнем кинотеатре, все в тех же четырех стенах. Кому нужно больше одной комнаты?
Это мечта работающих над «программируемой материей».

В своей последней книге об искусственном интеллекте Макс Тегмарк проводит различие между тремя уровнями вычислительной сложности для организмов. Жизнь 1.0 — это одноклеточные организмы вроде бактерий; для нее аппаратное обеспечение неотличимо от программного. Поведение бактерий закодировано в ее ДНК; ничему новому она научиться не может.
Жизнь 2.0 — это жизнь людей в спектре. Мы отчасти застряли в своем оборудовании, но можем менять собственную программу, делая выбор в процессе обучения. Например, можем выучить испанский вместо итальянского. Подобно управлению пространством на смартфоне, аппаратура мозга позволяет загружать определенный набор «покетов», но в теории вы можете изучать новое поведение, не меняя базовый генетический код.
Жизнь 3.0 отходит от этого: существа могут менять как аппаратную, так и программную оболочку при помощи обратной связи. Тегмарк видит в этом истинный искусственный интеллект — как только он научится менять свой базовый код, произойдет взрыв интеллекта. Возможно, благодаря CRISPR и другим методам редактирования генов, мы сможем использовать собственное «программное обеспечение» для изменения собственного «устройства».
Программируемая материя переносит эту аналогию на предметы нашего мира: что, если ваш диван смог бы «научиться», как стать столом? Что, если вместо армии швейцарских ножей с десятками инструментов, вы обзавелись бы единственным инструментом, который «знал» бы, как стать любым другим инструментом для ваших нужд, по вашей команде? В переполненных городах будущего на смену домам могли бы прийти апартаменты, в которых была бы одна комната. Это позволило бы сэкономить пространство и ресурсы.
Во всяком случае таковы мечты.
Поскольку создавать и производить отдельные устройства так сложно, нетрудно предположить, что описанные выше штуки, которые могут превращаться во много разных предметов, будут чрезвычайно сложными. Профессор Скайлар Тиббитс из Массачусетского технологического института называет это 4D-печатью. Его исследовательская группа определила ключевые ингредиенты для самостоятельной сборки как простой набор отзывчивых «кирпичиков», энергии и взаимодействий, из которых можно воссоздать практически любой материал и процесс. Самосборка обещает прорывы во многих отраслях, от биологии до материаловедения, информатики, робототехники, производства, транспортировки, инфраструктуры, строительства, искусства и многого другого. Даже в кулинарии и освоении космоса.
Эти проекты все еще в зачаточном состоянии, но «лаборатория самостоятельной сборки» (Self-Assembly Lab) Тиббитса и другие уже закладывают основы для их развития.
Например, есть проект по самосборке сотовых телефонов. На ум приходят жуткие фабрики, на которых круглосуточно самостоятельно собираются мобильные телефоны из 3D-печатных частей, не требуя вмешательства людей или роботов. Едва ли такие телефоны будут улетать с полок как горячие пирожки, но стоимость производства в рамках такого проекта будет ничтожной. Это доказательство концепции.
Одним из основных препятствий, которые необходимо преодолеть при создании программируемой материи, является подбор правильных фундаментальных блоков. Важен баланс. Чтобы создать мелкие детали, нужны не очень большие «кирпичики», иначе конечная конструкция будет выглядеть комковато. Из-за этого строительные блоки могут быть бесполезными для некоторых применений — например, если нужно создать инструменты для тонких манипуляций. С большими кусками может быть сложно смоделировать ряд текстур. С другой стороны, если части слишком малы, могут возникнуть другие проблемы.
Представьте себе установку, в которой каждая деталь представлена небольшим роботом. У робота должен быть источник питания и мозг или по крайней мере какой-то генератор сигналов и процессор сигналов, все в одном компактном блоке. Можно вообразить, что ряд текстур и натяжений можно моделировать, изменяя силу «связи» между отдельными единицами — стол должен быть чуть тверже, чем ваша кровать.
Первые шаги в этом направлении были сделаны теми же, кто разрабатывает модульных роботов. Очень много групп ученых работают над этим, включая MIT, Лозанну и Университет Брюсселя.
В новейшей конфигурации отдельный робот выступает в качестве центрального отдела, принимающего решения (можете называть его мозгом), а дополнительные роботы могут присоединяться по необходимости к этому центральному отделу, если нужно изменить форму и структуру общей системы. Сейчас в системе всего десять отдельных единиц, но, опять же, это доказательство концепции того, что модульной системой роботов можно управлять; возможно, в будущем небольшие версии этой же системы лягут в основу компонентов для Материала 3.0.
Легко представить, как при помощи алгоритмов машинного обучения эти рои роботов учатся преодолевать препятствия и реагировать на изменение окружающей среды легче и быстрее отдельного робота. Например, система роботов могла бы быстро перестраиваться, чтобы пуля проходила без повреждений, формируя таким образом неуязвимую систему.
Говоря о робототехнике, форма идеального робота была предметом многих дискуссий. Одно из недавних крупных соревнований по робототехнике, проведенном DARPA, Robotics Challenge выиграл робот, который может адаптироваться. Он победил известного гуманоида Boston Dynamics ATLAS простым добавлением колеса, которое позволило ему кататься.
Вместо того чтобы строить роботов в форме людей (хотя иногда это полезно), можно позволить им эволюционировать, развиваться, искать идеальную форму для выполнения поставленной задачи. Это будет особенно полезно в случае бедствия, когда дорогие роботы смогут заменить людей, но должны будут готовы адаптироваться к непредсказуемым обстоятельствам.
Многие футурологи представляют возможность создания крошечных наноботов, способных создавать что угодно из сырья. Но это не обязательно. Программируемая материя, которая может отвечать и реагировать на окружающую среду, будет полезна в любых промышленных применениях. Представьте себе трубу, которая может укрепляться или ослабляться по необходимости либо менять направление течения по команде. Либо ткань, которая может становиться более или менее плотной в зависимости от условий.
Мы все еще далеки от времен, когда наши кровати смогут трансформироваться в велосипеды. Возможно, традиционное нетехнологичное решение, как это часто бывает, будет гораздо более практичным и экономичным. Но поскольку человек пытается засунуть чип в каждый несъедобный объект, неодушевленные объекты будут становиться чуть более одушевленными с каждым годом.

Понабрали судьи скрепок и духовно жмут луддитов.

Вот и всё, что остается – добровольно ненавидеть.

Три стрекательные клетки под окном сидят сердито,

В отрицательных кабинках индевеют индивиды.

Костенеют доброхоты, колосятся хорды женщин,

Поле злаков неумытых арбалет Арбата встретит.

Завсегдатай милых клиник рад обманываться меньше –

Приоделся вздорной рыбкой на работу каждый третий.

По растоптанной дороге прагматическая прана.

Я на ручки чемодана положил эпиграф хрупкий

И вложил в дверные ручки теплый шелест телеграммный.

Надоело целоваться с подлецом, орущим в трубке.

Только дальше от процесса потрясания исподним,

От прогресса изумленной аксиомы суммы иска.

Воспаление ресурсов гальванически пригодно

Для тебя, меня и ветра – нас вполне удобно тискать.

Девальвация свершилась, распаковывайте вены

Как завидные сюрпризы – релятивный и полярный.

Слово пало жнивом к вилам автохтонно, суверенно.

А захочется покоя – застрелись эпистолярно.

Затупились колья свастик, спят кадавры ложных скважин,

Зарывает в осень гностик гноеродные морали.

Оставайтесь на орбите, ваш звонок был очень важен.

Тили-тили, трали-вали, колесил – колесовали.

 
Александр Родченко родился в 1891 году в семье театрального бутафора. Будущий фотограф в начале своего творческого пути активно занимался абстрактной живописью. Было время обращения к «производственному искусству». В конце десятых – начале двадцатых годов молодой художник стал одним из организаторов профсоюза художников-живописцев, служил в отделе ИЗО Наркомпроса, заведовал Музейным бюро.
К фотографии Родченко обратился в начале 20-х годов, когда, будучи театральным художником и дизайнером, столкнулся с необходимостью фиксировать на пленку свои работы. Он был очарован новым искусством. В первое время, как и в живописи, больше интересовался «чистой композицией». Довольно скоро молодой фотограф создал себе репутацию новатора, выполнив ряд коллажей и монтажей с использованием собственных фотографий и вырезок из журналов. Работы Родченко печатались в журналах «Советское фото» и «Новый ЛЕФ», а Маяковский пригласил его для иллюстрирования своих книг.
С 1924 года Родченко все чаще обращался к классическим областям фотографии – портрету и репортажу. Фотохудожник создал свои собственные каноны, обеспечившие его работам почетное место в любом современном учебнике фотографии. Его серия портретов Маяковского стала классикой съемки крупным планом. В фоторепортаже именно Александр Родченко первым применил многократную съемку человека в действии, которая позволяет получать собирательное документально-образное представление о модели. Но в историю художник вошел с фотографиями, сделанными под непривычным углом, с необычной и зачастую неповторимой точки, в ракурсе, искажающем и «оживляющем» обычные предметы.
Для начала 30-х годов некоторые его эксперименты показались слишком смелыми: было высказано мнение, что художник не хочет перестраиваться в соответствии с задачами пролетарской фотографии. Реальность казалась художнику все менее вдохновляющей и в фотографиях Родченко все больше места отводится особому миру спорта и волшебной реальности цирка.
В послевоенные годы Родченко много работал в качестве оформителя и вернулся к живописи, хотя по-прежнему нередко обращался к любимому жанру фоторепортажа. Его «нестандартное» творчество по-прежнему вызывало в официальных кругах определенные сомнения – закончились разногласия художника и власти в 1951 году исключением Родченко из Союза художников. Впрочем, спустя всего три года, в 1954 году, художник был вновь восстановлен в этой организации. 3 декабря 1956 года Александр Родченко скончался в Москве от инсульта и был похоронен на Донском кладбище.

Современный человек при возникновении странных симптомов обычно не идет к врачу, а открывает Google. Ну или Yandex. И если вы думаете, что эти поисковые запросы никто не использует, то вы ошибаетесь.










Предположим, у вас вскочила на коже странная шишка. Вроде нет поводов для паники, поэтому к доктору вы не идете (очереди, деньги, время), но зато начинаете искать в интернете, что это может быть за симптом.

Можно подумать, что все эти поисковые запросы исчезнут без следа, но оказывается власти за ними следят, причем вполне официально и законно. Поисковые тренды Google, а также твиты с геотегами — это совершенно доступная информация, открытая каждому, и потому медики уже давно их изучают.

Например, два исследования, проведенные Центрами контроля и профилактики заболеваний в США, выявили связь между паттернами вспышек сифилиса и онлайн-активностью людей в этих областях. Один эксперимент показал, что история Google по поиску 25 ключевых слов, вроде «STD» и «Find Sex," связаны с увеличением числа зарегистрированных случаев сифилиса на той же территории в последующие недели. Второй эксперимент выявил такую же закономерность между вспышками сифилисами и твитами о сифилисе с геотегами (да, люди в Твиттере обсуждают сифилис) или небезопасном сексуальном поведении.

Сбор и так доступной информации из Google или Twitter гораздо проще, чем разработка моделей, используемых для отслеживания вспышек заболеваний — да и эффективность у них, как показывают опыты, примерно та же. Исследователи уже сравнили выводы из полученных данных с существующими моделями и реальным уровнем сифилиса в 2012—2014 годах.

Правда, это не значит, что твиты о незащищенном сексе в любой стране мира являются причиной увеличения случаев заболевания сифилисом и наоборот. Исследователи намекнули скорее на связь между поведением людей онлайн и их сексуальным здоровьем, но это также крайне ненадежный предсказательный инструмент.

Так что ваши поиски и посты в соцсетях вполне могут в следующий раз стать основой для надежной предсказательной модели о распространении какого-нибудь заболевания.

/poem/68386/